Духовный лидер мьянмы. Политический лидер мьянмы заявила о массовой дезинформации вокруг ситуации с рохинджа. Международная информационная волна
Противостояние в Мьянме между правительственными войсками и мусульманами-рохинджа для России неожиданно превратилось из внешнеполитического вопроса во внутриполитический. После массовых митингов российских мусульман и резких высказываний на эту тему главы Чечни Рамзана Кадырова стало очевидно, что могущественные группы влияния будут требовать от властей страны решительных шагов по осуждению властей Мьянмы. Однако занять столь однозначную позицию Кремлю крайне затруднительно. Во-первых, шаги России в отношении Мьянмы традиционно координируются с Китаем - ключевым союзником и спонсором этой страны. Во-вторых, Москва надеется и сама развивать военно-техническое и экономическое сотрудничество с Мьянмой - богатым природными ресурсами государством, входящим в АСЕАН.
Кадыров против шайтанов
Миллионный митинг в Грозном, на котором выступил глава Чечни, стал еще одним подтверждением того, что конфликт в Мьянме грозит стать для России внутриполитической проблемой. Рамзан Кадыров, выступил с непривычно жестким заявлением. «Если Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления (в Мьянме.- “Ъ” ),- я против позиции России»,- сказал он в прямой трансляции в Instagram.
Участники акции в Грозном потребовали от президента РФ Владимира Путина «употребить весь свой авторитет для того, чтобы остановить геноцид мусульман в Мьянме». Досталось и лидерам США и европейских стран, которые «молча наблюдают за тем, как правители-буддисты убивают граждан своей страны только за то, что они исповедуют ислам». Главы духовных управлений соседних регионов - Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии и Ставропольского края - на митинге поддержали чеченского лидера.
«Совет муфтиев России поддерживает проведенную в Грозном акцию в защиту многострадального народа рохинджа,- заявил “Ъ” заместитель председателя Совета муфтиев России, руководитель аппарата СМР муфтий Рушан Аббясов.- Она выражает мнение мусульман Северного Кавказа и всей России». При этом некоторые участники митинга, прошедшего накануне у посольства Мьянмы в Москве на Большой Никитской улице, высказывались намного более радикально.
В толпе звучали лозунги: «Буддисты - террористы», «Начнем с Калмыкии», а один из ораторов поклялся Аллахом, что начнет джихад в случае, если его требования не будут выполнены.
Требования демонстрантов были вполне конкретные - добиться официального осуждения со стороны властей РФ политики правительства Мьянмы в отношении мусульман-рохинджа.
Критиковать действия Нейпьидо (столица Мьянмы) в Москве, однако, не стали. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков лишь заявил, что лидеры России и Египта Владимир Путин и Абдель-Фаттах ас-Сиси по итогам состоявшихся между ними переговоров выразили озабоченность событиями в Мьянме и призвали власти страны «взять ситуацию под контроль как можно скорее». От оценки высказываний Рамзана Кадырова в Кремле пока воздержались. По словам Дмитрия Пескова, мусульмане «весьма эмоционально» воспринимают события в Мьянме: «Я еще не ознакомился с ними (высказываниями.- “Ъ” ) лично; хотел бы сначала ознакомиться, а потом уже каким-то образом давать оценку». Призывы участников митинга у посольства Мьянмы в Москве к «джихаду», по словам Дмитрия Пескова, «вопрос к правоохранительным органам».
Вечером Рамзан Кадыров, опять-таки в своем Telegram-канале, отреагировал на заявление Владимира Путина, сделанное после встречи с египетским коллегой.
Лидер Чечни поблагодарил президента РФ, который, по его словам, «осудил насилие против мусульман и призвал власти Мьянмы взять ситуацию под контроль».
Руководитель научных исследований в Институте диалога цивилизаций Алексей Малашенко считает, что отделить политическую составляющую от эмоциональной в высказываниях Рамзана Кадырова «очень трудно». Администрации президента и МИДу необходимо оценить его слова, считает эксперт, но «они сейчас в непростом положении, потому что Кадыров несколько переиграл». «Мне кажется, что эту ситуацию спустят на тормозах. Но если ему никак не объяснить, что он перехлестнул, то дальше будет хуже»,- предупреждает эксперт.
Политолог Ростислав Туровский считает, что позиция господина Кадырова «во многом эмоциональная», и призвал не искать в ней «никакого чеченского сепаратизма». «Кадыров, как политик, действительно пытается выступать в роли защитника представителей мусульманского сообщества, но это скорее попытка обозначить свое отношение к проблеме»,- заявил господин Туровский “Ъ”.
В свою очередь, старший научный сотрудник РАНХиГС, исследователь Северного Кавказа Денис Соколов полагает, что Рамзан Кадыров становится лидером не только чеченских, а всех российских мусульман, в том числе «своих недавних врагов».
« Многие салафиты положительно оценивают его деятельность, когда он защищает мусульман в России, поддерживает их за рубежом, вытаскивает детей из Сирии и Ирака, устанавливает исламские порядки в Чечне, придавая им большее значение, чем российской Конституции»,- пояснил он “Ъ”.
Как считает господин Соколов, у Рамзана Кадырова «фактически есть свой МИД, своя армия, своя политика и идеология». Одновременно глава Чечни, по словам эксперта, «использует различные способы напоминать о себе федеральному правительству, чтобы оно не забывало о республике при распределении бюджетных средств». «Окрикнуть Кадырова, сделать замечание о том, что его позиция, в том числе по внешнеполитическим вопросам, не всегда совпадает с позицией российского правительства, некому, даже на фоне визита Владимира Путина в Китай: вот такая ситуация, у вас уйгуры, а у нас вот Рамзан Кадыров»,- добавляет Денис Соколов.
Дилемма Москвы
Тем не менее, несмотря на давление со стороны митингующих и на заметную роль Рамзана Кадырова в российской внутренней политике, Москва обязана учитывать и внешнеполитические аспекты. Во-первых, шаги России в отношении Мьянмы традиционно координируются с Китаем - ключевым союзником и спонсором этой страны. Во-вторых, Москва и сама надеется на развитие с Нейпьидо сотрудничества в военно-технической и торгово-экономической сферах. Мьянма, одна из беднейших стран региона и одно из самых коррумпированных государств в мире, обладает при этом колоссальными природными богатствами (газ, нефть, древесина, драгоценные камни). Ставить под удар связи с ней и перспективу будущих контрактов, заняв однозначную позицию в межконфессиональном конфликте, сотрясающем страну, в Москве явно не хотят.
К тому же и само противостояние в штате Ракхайн (Аракан) на западе Мьянмы гораздо более запутанное и противоречивое, чем это пытаются представить митингующие в Грозном и в Москве.
К этому конфликту едва ли применима черно-белая логика, где во всем виноваты буддисты, совершающие геноцид и подвергающие репрессиям мирное мусульманское меньшинство. Как уже писал “Ъ” (см. номер от 1 сентября), противостояние обострилось после того, как боевики движения «Араканская армия солидарности рохинджа» совершили нападения на 30 опорных пунктов полиции и армейские подразделения. 11 силовиков погибли, были жертвы среди гражданского населения. И уже в ответ военные начали наступление в районах компактного проживания рохинджа, сжигая деревни и зачастую убивая мирных жителей-мусульман.
За неделю погибли более 400 человек. Около 87 тыс., в основном представители рохинджа, по последним данным ООН, были вынуждены бежать из Мьянмы в соседний Бангладеш. При этом в лагерях беженцев на территории этой страны ситуация близка к гуманитарной катастрофе: людям не хватает ни продуктов питания, ни одежды, ни медикаментов, зачастую они вынуждены спать под открытым небом - в разгар сезона дождей.
В странах исламского мира акцент при освещении ситуации делается именно на этих моментах. При этом другие нюансы, как правило, опускаются. Конфликт рассматривается исключительно по принципу «свой - чужой»: военные преступления со стороны режима Мьянмы против невинных жертв-мусульман. В соцсетях распространяются подборки зверств «буддийских террористов», куда включены страшные кадры отнюдь не только из Мьянмы, но и из других горячих точек, не имеющих отношения ни к буддистам, ни к рохинджа.
В результате массированной пропаганды и эмоциональных призывов общественности власти нескольких ключевых исламских государств (Индонезии, Пакистана, Бангладеш) заняли крайне жесткую позицию, потребовав от правительства Мьянмы прекратить «преступную политику». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал события в штате Ракхайн «геноцидом мусульман». А в столице Индонезии Джакарте было совершено нападение на посольство Мьянмы - в здание бросили бутылку с зажигательной смесью.
Что касается Москвы, то заявления МИД РФ были гораздо более сбалансированными, хотя их тональность со временем и менялась. Так, в своем заявлении от 25 августа министерство «решительно» осудило «вооруженную вылазку» боевиков рохинджа, направленную на подрыв «усилий мьянманских властей и международного сообщества по стабилизации положения в Ракхайнской национальной области». Москва тогда выразила «поддержку усилиям правительства Мьянмы, предпринимаемым с целью нормализации обстановки».
В заявлении МИД РФ от 3 сентября акценты были расставлены уже по-иному. В документе сказано, что Москва обеспокоена «сообщениями о продолжающихся боестолкновениях, приведших к жертвам как среди мирного населения, так и силовых структур правительства, о резком ухудшении гуманитарной обстановки в этом регионе страны». Ответственность за налаживание диалога в целях нормализации ситуации МИД возложил на «все вовлеченные стороны». При этом источник “Ъ” на Смоленской площади не согласился с предположением, что власти РФ поменяли свою внешнеполитическую позицию из-за протестов внутри страны,- по его словам, второе заявление МИДа было выпущено «за несколько часов до уличных акций и до известных заявлений региональных политиков».
Председатель СВОП, директор по научной работе клуба «Валдай» Федор Лукьянов называет реакцию мусульман России на события в Мьянме «первым примером того, как представления и симпатии части российского общества расходятся даже не с приоритетами, а с принципами внешней политики государства». По его словам, Мьянма «не относилась к первоочередным направлениям российской дипломатии», однако Москва «традиционно выступала против давления на Нейпьидо (где до недавнего времени правила военная хунта), руководствуясь классическим пониманием суверенитета и недопустимости вмешательства во внутренние дела суверенных государств». Эта позиция, как считает господин Лукьянов, «контрастировала с западным подходом, согласно которому права человека и соблюдение гуманитарных норм важнее формального суверенитета».
«Учитывая растущую роль и влияние мусульманского сообщества в российской политике, власти едва ли смогут проигнорировать такие настроения. Тем более что выразителем их стал столь авторитетный политик-мусульманин, как Рамзан Кадыров. Его роль на внешнеполитическом поле заметна давно, но до сих пор лидер Чечни действовал в государственном русле,- продолжает Федор Лукьянов.- Пожалуй, впервые возникло столь явное расхождение - тем более значимое, поскольку оно ставит Россию в сложное положение в отношениях с Китаем, главным патроном Мьянмы».
Эксперт напоминает, что потенциально подобное расхождение наметилось еще по сирийскому вопросу, когда Москва «оказалась на стороне шиитского направления ислама, противопоставив себя суннитскому большинству». «Однако в сирийском случае присутствовал очевидный момент геополитического соперничества и “спасал” антиамериканизм,- поясняет собеседник “Ъ”.- С Мьянмой ситуация сложнее».
Елена Черненко, Максим Юсин, Александра Джорджевич, Павел Коробов, Андрей Краснов, Ольга Лукьянова
До Кадырова за народность рохинджа заступился Эрдоган
Прозвучавшие в интернете Кадырова, воскресное стояние у посольства Республики Союз Мьянмы в Москве и массовый митинг в Грозном в защиту преследуемых в далекой стране мусульман неожиданно заставили россиян обратить внимание на малоизвестную широкий публике проблему.
На самом деле уходящее в историю противостояние в преимущественно буддистской Мьянме с гонимым мусульманским меньшинством давно вызывает озабоченность в мире – как на правительственном уровне, так и в правозащитной среде.
Что такое Мьянма? В свое время эта страна в Юго-Восточной Азии была известна как Бирма. Но местные жители это название не любят, считая его чужеземным. Поэтому после 1989 года страна была переименована в Мьянму (переводится как «быстрый», «сильный»).
Со времени получения страной независимости в 1948 году в Бирме велась гражданская война, в которой участвовали бирманские власти, коммунистические партизаны, повстанцы-сепаратисты. А если к этому взрывоопасному «коктейлю» добавить наркодельцов «Золотого треугольника», охватывавшего помимо Мьянмы еще Таиланд и Лаос, то станет очевидно, что ситуация на бирманской земле не символизировала тишь да гладь.
С 1962 и до 2011 года страна управлялась военными, а глава победившей в 1989 году оппозиционной Демократической Лиги, будущая лауреат Нобелевской премии мира До Аун Сан Су Чжи надолго оказалась заключена под домашний арест. Страна оказалась в довольно заметной изоляции от внешнего мира – в том числе в связи с западными санкциями. Но за последние годы в Мьянме произошли заметные изменения, были проведены выборы. И в прошлом году Аун Сан Су Чжи стала министром иностранных дел и государственным советником (де-факто премьер-министром).
В стране с населением в 60 млн человек, насчитывается более ста народностей: бирманцы, шаны, карены, араканцы, китайцы, индийцы, моны, качины и др. Подавляющее большинство верующих – буддисты, есть христиане, мусульмане, анимисты.
– Мьянма как многонациональная страна испытывает груз проблем подобного рода, – комментирует директор Центр АСЕАН при МГИМО Виктор Сумский. – Новым правительством страны делаются попытки урегулировать конфликтные ситуации, но по факту получается, что на первый план вышла именно проблема рохинджа...
Итак, кто такие рохинджа? Это этническая группа, компактно проживающая в мьянманском штате Ракхайн (Аракан). Рохинджа исповедуют ислам. По оценкам, их численность в Мьянме составляет от 800 тыс до 1,1 млн человек. Считается, что большая их часть переселилась на территорию Бирмы еще во времена британского колониального владычества.
Власти Мьянмы именуют рохинджа нелегальными иммигрантами из Бангладеш – и на этом основании отказывает им в гражданстве. Закон запрещал им рожать более двух детей. Власти пытались переселить их в Бангладеш – но и там их особо никто не ждал. Не случайно ООН называет их одним из самых преследуемых меньшинств в мире. Многие представители рохинджа бегут в Индонезию, Малайзию, Таиланд. Но ряд стран Юго-Восточной Азии – в том числе мусульманских – отказывается принимать этих беженцев, и суда с мигрантами разворачивают в море.
Во время Второй Мировой войны, когда Бирма была оккупирована Японией, в 1942 году произошла т. н. «араканская резня» между мусульманами-рохинджа, получивших оружие от британцев, и местными жителями-буддистами, поддерживавшими японцев. Десятки тысяч человек погибли, множество людей стали беженцами. Само собой, эти события не добавили доверия в отношения между общинами.
Время от времени в местах компактного проживания рохинджа вспыхивали серьезные трения, доходившие нередко до кровопролития. В то время как исповедующие буддизм бирманцы устраивают мусульманские погромы в Ракхайне, лидер тибетских буддистов Далай-лама призывал нобелевскую лауреатку Аун Сан Су Чжи поддержать представителей народности рохинджа. Высказывался в защиту бирманских мусульман и генсек ООН Пан Ги Мун. Не молчали по этому поводу и на Западе - и в Евросоюзе, и в США (хотя, конечно, в введенных в свое время против Мьянмы санкциях первую роль играла не проблема мусульманского меньшинства). А с другой стороны, проблему мусульман в Бирме в прошлые десятилетия активно использовали и различного рода теоретики «глобального джихада» - от Абдаллы Аззама до его ученика Усамы бен Ладена. Так что нельзя исключать и того, что этот регион может стать новой точкой конфликта, куда потянутся сторонники самых радикальных группировок джихадистского толка - как это произошло, скажем, на Филиппинах.
Ситуация особенно обострилась после того, как в октябре прошлого года десятки человек атаковали три мьянманских погранпоста, в результате девять пограничников были убиты. После этого в штат Ракхайн были введены войска. Более 20 тыс человек бежали в Бангладеш. В феврале 2017 года был опубликован доклад ООН , созданный на основе опросов беженцев: в нем приводятся шокирующие факты внесудебных расправ над рохинджа со стороны местных националистов, а также силовиков, групповых изнасилований и т. д.
Только за последние дни в Бангладеш бежали около 90 тыс. представителей рохинджа. Это случилось после того, как 25 августа повстанцы из «Араканской армии солидарности рохинджа» атаковали десятки полицейских постов и армейскую базу в Ракхайне. Последующие столкновения и военное контрнаступление унесли по меньшей мере 400 жизней. Власти обвиняют боевиков в поджогах домов и убийствах гражданских лиц, а правозащитники винят в том же армию. И еще до Рамзана Кадырова в защиту бирманских мусульман на прошлой неделе выступил турецкий президент Эрдоган, назвавший происходящее геноцидом, о котором «все молчат»...
После стихийного митинга мусульман у посольства Мьянмы в Москве в защиту единоверцев митинг прошел и в Грозном - в нем приняли участие около миллиона человек.
Буддийские монахи на марше в поддержку антимусульманских погромов в Мьянме
Исламский терроризм в последние десятилетия превратился в угрозу мирового масштаба Наиболее активны исламисты на Ближнем Востоке - в Сирии, Ираке и Афганистане. Но множество разнообразных организаций действует по всей Азии - от Йемена до Синьцзяна. Одни, как «Исламское государство» и «Аль-Каида», претендуют на создание всемирного халифата, другие - типа «Талибана» или «Исламского движения Узбекистана» - используют исламские лозунги как оправдание террористической деятельности. Но есть в регионе религиозный терроризм иного толка, пусть и не столь заметный, как исламский. Христиане в горах Индии, буддисты на Шри-Ланке и в Бирме ведут непримиримую борьбу за свою веру, пытаясь искоренить чужую.
«Бирманский бен Ладен» против «бешеных собак»
Традиционно считается, что буддизм — одна из самых мирных религий, последователи которой исповедуют ненасилие. Вряд ли с этим утверждением согласятся мусульмане Мьянмы и Шри-Ланки, которые регулярно становятся жертвами организованных буддистами погромов.
В 2013 году в результате антимусульманских беспорядков в Мьянме погибли более 50 человек, причем в расправах принимали участие и буддийские монахи. Дошло до того, что тысячи мусульман вынуждены были искать убежища в буддийских монастырях.
Символом буддистского террора в Мьянме стал Ашин Виратху — 47-летний монах, лидер исламофобской организации «969», отсидевший за свои взгляды семь лет в тюрьме и вышедший по амнистии. Он уже заслужил прозвище «бирманский бен Ладен» — за непримиримость и готовность уничтожать иноверцев.
«Вы можете быть образцом доброты и любви, но нельзя ложиться спать рядом с бешеной собакой, — объяснял Виратху. — Если мы будем слабы, мусульмане захватят всю нашу землю».
В сентябре 2014-го Ашин Виратху посетил конференцию в Коломбо, на которой пообещал поддержку другой буддистской террористической организации — «Боду Бала Сена» («Буддистская сила»), или просто ББС.
Вся власть — буддистам
ББС была создана монахами Кирамой Вималаджоти и Галагодой Атте Гнанасарой сравнительно недавно — в 2012-м. Одной из основных целей была заявлена защита прав буддистов-гастарбайтеров, работающих на Ближнем Востоке и сталкивающихся с запретом совершать богослужения.
Однако вскоре активисты ББС пустились во все тяжкие: требовали преференций при поступлении в вуз молодежи, посещавшей буддистские курсы, замены школьных учителей монахами и прекращения археологических раскопок в священных местах.
Первой громкой акцией ББС стало нападение на дом христианского пастора Динеша в 2012 году: они утверждали, что он тайком занимается прозелитизмом, обращая буддистов в христианство. Через три месяца толпа во главе с монахами штурмом взяла один из юридических колледжей в Коломбо, где, как утверждалось, профессора ставят более высокие оценки абитуриентам-мусульманам, а через несколько дней разгромила заведение под названием «Будда-бар» — за богохульство.
Шри-ланкийские власти пытались успокоить экстремистов. По итогам январских переговоров президента и министров с ББС было опубликовано заявление, в котором сторонников организации призывали воздержаться от конфликтов с представителями других религий. Правда, заявление было выпущено на английском языке, и большинство последователей ББС, не знавших другого языка, кроме сингальского, его просто не поняли.
Месяц спустя на митинг, организованный ББС, пришли уже 16 тысяч человек, включая 1300 монахов. С трибуны один из создателей ББС, Галагода Атте Гнанасара, заявил:
«Эта страна создана буддистами-сингалами, и она должна остаться страной буддистов-сингалов. Сингальской стране — сингальскую власть. Так называемые демократия и плюрализм уничтожают сингальский народ».
Гнанасара и его сторонники призвали своих последователей объединиться против христианского и мусульманского экстремизма.
Борьба против «так называемой демократии» при этом не помешала Гнанасаре и его доверенным лицам в апреле 2013-го посетить США с визитом дружбы — таким образом буддистские радикалы попытались улучшить свой имидж в глазах американских политиков.
Любые попытки правительства хотя бы намекнуть на ограничение деятельности Гнанасары и его сторонников немедленно вызывали активные протесты ББС, численность которой постоянно росла. И чиновники раз за разом отступали.
Закончилось все это массовыми погромами в июне 2014-го. Толпа, возглавляемая буддийскими священниками, грабила мусульманские магазины и поджигала машины. Обращаясь к ликующим погромщикам, Гнанасара объявил: «На нашей стороне — полиция, состоящая из сингалов. Не надо забывать и об армии, также состоящей из сингалов. Если хоть один муслим или другой чужак тронет любого сингала хоть пальцем — мы их прикончим».
На данный момент ББС по-прежнему пользуется большой популярностью среди сингалов. Гнанасара успел потребовать от папы Франциска извинений за «зверства христианских колонизаторов в Южной Азии» и осудить Далай-ламу за призыв к буддистам Шри-Ланки и Мьянмы прекратить насилие в отношении мусульман и христиан, пока наконец суд не выписал ордер на арест неугомонного монаха.
Парадокс заключается в том, что в отличие от других стран региона и в Мьянме, и на Шри-Ланке мусульмане миролюбивы и немногочисленны.
«Разумеется, буддистский террор — это печальная реальность, — заявил в интервью «Ленте.ру» генеральный секретарь Всемирного сообщества буддистов Фаллоп Тайиари. — К сожалению, в каждой религии есть свои экстремисты, и буддизм — не исключение. Но и в Бирме, и на Шри-Ланке всплеск радикализма в первую очередь вызван племенными различиями и сложной политической ситуацией в этих странах. В Таиланде, к примеру, проблема буддистского терроризма вообще не стоит».
Христианская теократия плюс социализм
На северо-востоке Индии, в штатах Трипура и Нагаленд, обитают горные племена, христианизированные англичанами еще в XIX веке. Многочисленные сепаратистские движения горцев давно ведут ожесточенную борьбу за отделение от Индии и создание независимых государств, и многие из этих группировок включают в свои программы религиозную составляющую.
Так, в штате Трипура с 1989 года действует Национальный фронт освобождения Трипуры (НФОТ), считающийся в Индии террористическим. Своими целями НФОТ заявляет обращение в христианство всех представителей трипурских племен, изгнание из региона иммигрантов из соседней Бангладеш и превращение Трипуры в «Землю Господа Христа». Как утверждают индийские спецслужбы, боевики действуют в союзе с местными протестантами-баптистами, которые укрывают в своих домах боевиков, помогают им приобретать оружие и отмывать деньги.
НФОТ практикует массовые обращения в христианство. Происходит это следующим образом: отряд боевиков входит в деревню, после чего местных жителей заставляют креститься. Мужчин — под дулом автомата, женщин — под угрозой изнасилования. По данным полиции, ежегодно от рук боевиков гибнут десятки индуистов, не желающих отречься от своей веры.
В находящемся неподалеку Нагаленде с 1980-го действует Национальный социалистический совет Нагаленда (НССН), ставящий целью создание суверенного христианского государства Нагалим, в которое должны войти все области Индии и Бирмы, населенные народом нага. Лозунг организации — «Нагаленд для Христа». В Нагалиме планируют установить христианскую теократию, основанную на социалистической экономике. Рука об руку с религиозными чистками идут этнические — так, в 1992-1993 годах НССН изгнал из домов племя кику в штате Манипур. Тогда были убиты около 900 кику, 350 деревень опустели, 100 тысяч кику стали беженцами.
Индийские службы утверждают, что основу финансирования НССН составляет подпольная торговля наркотиками с Бирмой и перепродажа другим повстанческим группировкам оружия, полученного из Пекина и Исламабада. И хотя 3 августа 2015 года лидер НССН Муивах подписал в присутствии премьера Моди мирное соглашение с правительством Индии, не ясно, долго ли оно продержится.
Попытки индийских СМИ привлечь внимание международного сообщества к проблеме христианского терроризма пока не принесли успеха: борцы за социалистическую теократию хорошо понимают, насколько важен имидж, и активно сотрудничают с международными правозащитными организациями, включая Совет ООН по правам человека.
Индийские силовики действуют куда успешнее, чем индийские журналисты. В 2009-м 15 человек христианской народности хмар из штата Ассам ворвались в индуистский храм в селении Бхуван Пахар. Они объявили, что принадлежат к Манмасийской национальной христианской армии, и под дулом автомата заставили всех находящихся в храме, включая индийского жреца, принять крещение. После этого боевики исчезли, оставив в качестве напоминания кресты на стенах, начертанные собственной кровью.
Уже через два дня полиции удалось задержать 12 нападавших, включая главу организации. После этого о Манмасийской национальной христианской армии ничего не было слышно, хотя до сих пор на стенах индуистских храмов в Ассаме появляются кресты и дата 29 мая 2009 года — день инцидента в Бхуван Пахаре.
Проблема без решения
Разумеется, религиозный терроризм в Азии перечисленными случаями не ограничивается. Экстремисты-индуисты убивают мусульман и нападают на христиан в Индии, многочисленные секты действуют в Корее и Японии (достаточно вспомнить атаку «Аум Синрикё» в токийском метро). Многие очаги религиозного экстремизма — такие, к примеру, как сикхский в Индии или христанско-маронитский в Ливане — находятся в спящем состоянии, но могут проснуться в подходящих условиях.
Как бороться с религиозным терроризмом, пока непонятно. Применение армии и полиции не всегда дает нужный результат: в рядах силовиков, как правило, немало представителей религий, против радикального крыла которых они должны бороться, и они нередко сочувствуют экстремистам.
На днях в Казахстане прошел форум «Религии против терроризма». Во вступительном слове председатель казахстанского сената Касым-Жомарт Токаев заявил:
«Мы наблюдаем расширение арсенала методов и форм деятельности террористов. Радикальные группировки обрели стабильное финансирование, эффективно используют современные технологии и открыто претендуют на статус квазигосударственной структуры. Ответом может быть только еще большая консолидация цивилизованного человечества. Нашим обществам, прежде всего средствам массовой информации, предстоит выработать и внедрить этические нормы по недопущению разжигания межрелигиозной розни».
Выступавшие после Токаева представители мировых религий много говорили о том, что ни одна религия не одобряет насилия и экстремизма, и призывали осудить действия террористов.
Однако практика показывает, что террористам не интересно мнение религиозных лидеров об их акциях. Шри-ланкийские буддисты из ББС уже заявили, что не считают Далай-ламу своим лидером, а для христиан-протестантов из нагалендских гор вообще нет ни одного религиозного авторитета, кроме Иисуса Христа. Универсальный выход, по словам Токаева, — «искоренение крайней нищеты, голода и эпидемий, а также урегулирование военных конфликтов», но вряд ли в ближайшем будущем стоит на это рассчитывать.
На фотографии был запечатлен влиятельный буддийский монах бирманской общины Ашин Вирату. Его лицо действительно не освещено теплой широкой улыбкой и не исполнено кроткой отрешенности, как положено буддийскому лидеру. Лицо Вирату полно холодной сосредоточенности и внутреннего напряжения. Что это за человек, и верна ли подпись под его фотографией? Возможно ли такое вообще - буддийский террор?
Ашин Вирату родился в 1968 году в Мандалае, втором по величине городе Мьянмы. В 14 лет он сбежал из школы и стал монахом традиции Тхеравады.
Всемирную славу Вирату обрел на волне столкновений между буддистами и мусульманами, произошедшими в Мьянме в последний год – с мая 2012 года. Эти столкновения потрясли мир своей жестокостью. С обеих сторон было много жертв, дотла сожженные деревни. Никогда прежде буддисты не удостаивались от международных обозревателей таких эпитетов, как в эти месяцы: жестокие погромщики, террористы, убийцы в монашеских робах.
Считается, что идейным вдохновителем бесчинствующих монахов является Вирату. По крайней мере, именно его открытые антиисламские заявления просочились в мировую прессу и дали повод называть его буддийским Бин-Ладеном или нацистом в монашеской рясе.
Движение «969»
В 90-е годы возрастающее напряжение между мусульманами и буддистами Мьянмы вылилось в открытую вражду. Бирманские радикальные националисты начали тогда движение гражданского бойкота мусульманским товарам и услугам. Движение было названо коротко «969», что, по мнению его участников, является символьным числом буддизма.
Идея движения заключалась в блокировании предпринимательских инициатив бенгальцев-мусульман, чтобы не допустить их усиления в традиционно буддийской Мьянме. По официальным правительственным данным мусульмане суннитского толка составляют всего 4% от всего населения страны, однако эксперты Госдепартамента США полагают, что эта цифра занижена как минимум на процент.
Возможно, крупнейшая мусульманская диаспора Мьянмы сосредоточена в штате Ракхайн. Бенгальская этническая группа рохинджа насчитывает тут, по некоторым данным, до 800 000 человек.
Хотя столкновения бирманцев с различными мусульманскими группами в Мьянме происходили со времен британской колонизации, проблемы особенно обострились в последние годы. Трудно сказать, что является спусковым механизмом такого рода конфликтов. Возможно, это отголоски колониального прошлого, которое ассоциируется у бирманцев с наплывом индийских мусульман в страну. В дальнейшем эта бирманская исламофобия умело использовалась различными политиками.
Сегодня ко всему этому примешались и многочисленные социально-экономические проблемы, которые, и мы в России с этим хорошо знакомы, часто трансформируются в межнациональную и межрелигиозную рознь. Так или иначе, но движение «969» получило широкую поддержку в обществе, и монах Вирату стал его горячим последователем.
Поддержка Вирату, оказанная движению «969», а также его многочисленные антиисламские проповеди, привели к тому, что в 2003 году он был осужден на 25 лет тюрьмы. В 2010 году, однако, Вирату был освобожден по амнистии и спокойно продолжил свою политическую деятельность.
Тюрьма словно усилила его убежденность в своих идеях. В сентябре 2012 года он потребовал от правительства депортации рохинджа обратно в Бангладеш и Индию. Через несколько недель в Ракхайне вспыхнули новые волнения между бирманцами и рохинджа на почве взаимного неприятия.
Демонизация образа?
Сразу после событий в своем интервью «Таймс» Вирату якобы заявил: «Можно быть исполненным доброты и любви, но нельзя спать рядом с бешеным псом». Он отметил также, что если буддисты проявят слабость в своих взаимоотношениях с мусульманами, вся Мьянма вскоре станет исламской страной. Ранее в других своих выступлениях Вирату выражал восхищение ультраправыми группировками Европы, в частности Английской лигой защиты.
После выхода интервью в свет, Вирату обвинил журналистов «Таймс» в намеренном искажении его слов и демонизации его образа. Он открестился от большинства своих слов и заявил, что принципиально против насилия и терроризма.
Выступления бирманских монахов против рохинджа
В частности, Вирату сказал следующее: «Меня такими нападками не поколебать. Вот, что я хочу сказать по поводу сравнения меня с Бин-Ладеном. У Бин-Ладена были руки в крови. У меня руки чисты. Это то же самое, что льва назвать лисой. Это сравнение абсолютно неуместное.
Сейчас мы просто предпринимаем профилактические меры. У нас нет наступательных средств. Мы предлагаем законы, которые защитят наш народ и расу. Значит ли это, что мы экстремисты? Мы призываем любить и уважать нашу религию и людей. Значит ли это, что мы террористы? У меня также есть видеофайл с записью интервью, так что можно проверить, если ли там что-то провокационное. И я собираюсь разместить в интернете то интервью с журналом «Таймc». Они ведь не напечатали ни свои вопросы, которые задавали мне, ни мои ответы на их вопросы. Да и на их фото я выгляжу устрашающе».
Покушение на «буддийского террориста»
Однако было слишком поздно. Вирату уже стал олицетворением насилия. После посещения мест, где прошли погромы, он внезапно сменил риторику. Ашин Вирату осудил насильственные методы борьбы с мусульманами и отказался признать, что за ними стоит движение «969». Более того, он принял участие в различных встречах с мусульманскими лидерами Мьянмы, на которых разрабатывались меры по предотвращению насилия.
Однако в июле этого года на Вирату было совершенно покушение с использованием бомбы. Так «буддийский террорист» сам чуть не стал жертвой террора.
Остается только гадать, что из всего известного нам о Вирату правда, а что измышления. Нужно сказать, что промусульманские СМИ не чураются методов по очернению буддистов Мьянмы и буддизма вообще. В Интернете распространилось множество роликов, в которых буддийские монахи подаются хладнокровными мясниками.
После погрома
Самым вопиющим образцом такой пропаганды стали фотографии буддийских монахов на фоне гор трупов. В реальности на этих фотографиях были зафиксированы тибетские монахи, добровольцами участвовавшие в извлечении погибших в результате землетрясения в Сычуани в 2008 году.
Подпись к фотографиям вводит в заблуждение, выдавая монахов за убийц. Это отнюдь не означает, что Вирату является невинной жертвой СМИ. Это означает лишь то, что любая сомнительная и необдуманная идея, высказанная духовным лицом, способна привести к самым страшным последствиям.